Команда relax предлагает проникнуться острой сатирой и глубокой философией в стихах Андрея Орлова (больше известного, как поэт Орлуша). Человека, который уверяет, что пил текилу с самим Кастанедой, и тут же опровергает все биографические справки о себе. Человека, чью незатейливость, бесхитростность и прямолинейность обожают простые люди и ненавидят власть имущие.
Предупреждение: стихи содержат ненормативную лексику.
Про черные и белые списки
«Чёрные списки», «белые списки» По-украински и по-английски, Списки по делу и не по делу, Для привилегий и для расстрела.
В списках встречал меня обыватель: То я — в шортлисте, то — нацпредатель, То среди тех, кто в клубе подрался, То среди тех, кто матом ругался.
Кофе и виски — завтрак поэта, Свежей страницей манит газета, Вдруг поперхнулся, кофе глотая: Имя «Орлуша» в списке читаю!
Я потянулся в сладостной неге: Там — Альмадовар, там — Шварценеггер, Там — Макаревич, Вендерс и Клуни, Юрский, Рязанов, Ким и Акунин!
Ну расскажите, разве не мило Быть в одном списке с Йовович Милой? Также польстило мне не по-детски Быть с Михаилом рядом Жванецким
Тут же — элита русского мира — Гафт, Шендерович, Шац и Земфира, Миша Ефремов, Троицкий Тёма, Все, кто любимы, все, кто знакомы.
Люди, попавши в разные списки, Мерятся весом, ростом, пипиской: Если на первом, скажем, ты месте, То, безусловно, больше известен.
Место второе определили Маленькой Ахеджаковой Лие, А на последнем (Западу — фига!) Встала актриса Вера Фармига.
Буду предельно скромен и честен: Я — на двадцатом (так себе) месте. То ли светится нужно почаще, То ли поэт я не настоящий?
Ниже немного — Танечка Лаза- рева, с которой пил я три раза, Ниже на строчку — грусть Рубинштейна… Кто бы налил героям портвейна?!!
Кстати, о списке: список не длинный Тех, кто вступился за Украину, Тех, кто, хоть вывод мог бы быть страшен, Крым не назвал ни «русским», ни «нашим».
Мне говорили, эту нетленку Лично составил сам Кириленко. Кто Кириленко? Он — украинский Главный в минкульте (типа — Мединский).
Но Кикабидзе с Басилашвили, В список включая, их не спросили, А ведь у них, как у Паннетьери, Мужа-боксёра нет, я проверил.
Клаусу Майне с Джаредом Лето Что-нибудь вряд ли будет за это, Мы же, попавши в «белые списки» Можем лишиться русской прописки.
Для пониманья другу-министру: Если бы немцам-антифашистам Сталин по спискам дал бы медали, Все бы их долго после искали.
Злобы бояться ватно-какашной Я не намерен, вовсе не страшны, Все их запреты, все их законы! Мы перешли давно Рубиконы.
«Чёрные списки», «Белые списки» — Это подмога подлым и низким, Из заготовки в общем-то вздорной Список Мединский сделает чёрный.
Нас выбирают, мы выбираем, Чёрное чёрным мы называем Не ради списков, а ради дела Мы называем белое белым.
Предупреждение
Да, я мужик говнистый. С детства, с шестого класса. Я не люблю коммунистов И не терплю пидорасов
Видели вы их ё…а? Пенкина, Карла Маркса? Просто у…щ шобла! Фарш из г…а и фарса!
Ленин и Моисеев – Как же они похожи! Я не люблю евреев? Что вы, помилуй. Боже!
Вот вам открытым текстом: Нет у педр…лы наций: Деток е…ий Джексон, Жгущий евреев наци.
В час, когда дети пели: «Ночи, кострами взвейтесь» Я рисовал Анджеле Х…й на лице. Не смейтесь!
Зверев, Шура, Нуриев, Меркьюри и Сердючка. В пид….ской эйфории Тянут с экранов ручки.
Я иногда зверею: В ж…у е…т Россию, В ж…у е…т Корею, Кубу, ублюдки, слили!
Нет ни х…я смешного, В звёздочке Че Гевары. Скажете: что такого? Он же теперь — товары!
Он же теперь — футболки, Он же теперь — тишорты. Мне не смешно нисколько Видеть в бородке морду.
Делайте, что угодно, Как-то не умиляет Знать, что ему подобный В путь отряд снаряжает.
Вспомните спорттовары С Че на любом из мест. В день, когда чегевары Ваших взъе…т невест!
Скажете: что такого — Красный ты, голубой? Вроде, поёт нех…во Этот, б…дь… Пет Шоп Бой?
Гимн советский поёте Громко, на всю Европу? Значит, спокойно ждёте, Навазелинив ж…у!
Я для тупых объясняю, Слушай, уё…к милый: Пид…ры — отвлекают, Красные — копят силы.
В ж…у — политкорректность К пид…рокрасной рвоте!
Что, грубовата честность? Вы не согласны? Врёте!
Мы с тобою в России остались одни…
Ни кола, ни двора, ни друзей, ни родни. Мы с тобою в России остались одни. Гнутся крыши от веса сосулечных льдин. Мы остались с тобою один на один. Занавешены окна давно, чтобы нас Не увидели страшные люди без глаз. Перерезанный шнур не погасит экран, Посыпающий солью зияние ран. В каждом слове – зловещий кровавый кисель, Заводных соловьёв ядовитая трель.Никому не пиши, никому не звони, Мы остались с тобою в России одни. В дверь услышав звонок, открывать не спеши: За тобою пришёл человек без души, У него вместо мозга – густой холодец, Как у всех сердобольных людей без сердец, Изо рта – краснозвёздных идей перегар, На холодном лице – черноморский загар, Он готов на последний, решительный бой, Сверлит двери глазок его глаз голубой.Мы с тобою остались в России одни, Не кукушка, а ворон считает нам дни, Он добычею скорой считает твой глаз, Как и всё, что останется скоро от нас. К сожаленью, удел у страны – бестолков: Быть лишь словом на форме плохих игроков, А берёзам судьба – превратиться в муляж, Лечь зелёными пятнами на камуфляж, Чтобы мы, обитатели нашей страны, Были миру на фоне страны не видны.Я болею душой, я по праздникам пьян, Как любой из живущих вокруг «россиян», Но довольно давно уже в дней пустоте Стали гости не те, да и тосты не те. Иногда даже некому руку пожать, А ведь мне с ними рядом в могиле лежать, Среди тех, кто поёт под шуршанье знамён Есть хозяева милых мне с детства имён, Но в последние дни изменились они. Мы с тобою в России остались одни…Совершенно, похоже, лишились ума Лжевладимир, лжесуздаль и лжебугульма, Через сотни наполненных скрепами клизм В нас качают лжеверу и патриотизм Между рёбрами ноет, инфарктом грозя, И остаться невмочь, и уехать нельзя. И уехать нельзя, и остаться невмочь. Прочь отсюда? Но где эта самая «прочь»? Мы останемся здесь, но секрет сохрани: Мы с тобою в России остались одни.
Патриотическое
Я патриотам не грублю. И русским патриотам — в частности. Я родину — пи…ец люблю, Когда отечество в опасности.
Ведь если мирно спит народ И каждый с каждым крепко дружен, Патриотизм (е…сь он в рот!) И на х…й никому не нужен.
Доярка, менеджер и панк Живут себе, и жизни рады, Пока чужой железный танк Не еб…ёт по ним снарядом.
Ну, тут, конечно, настаёт П…ец труду и жизни личной, Страна огромная встаёт И в смертный бой идёт привычно.
Ну да, народ у нас — г…но. С тупой уё…ною мордой, Но в час лишений — всё равно Он — героический и гордый.
Вот например, возьмём меня: Уё…ок, трус и алкоголик, Но со страной случись х…ня — Я полюблю её до колик!
Как тренированный барбос С гранатой поползу под танки. На амбразуру? Не вопрос! Хотя, прикольней — на тачанке.
Враги е…т твою сестру? Братан, звони мне на мобилу, Я в порошок козлов сотру, Чтоб, сука, неповадно было!
У школы — виселицы в ряд? На них висят пенсионеры? Пиндосам отомстит отряд Борцов за Родину и Веру!
Враги ползут на наш редут? Мы — грянем песню боевую, И даже пид…ры пойдут На смерть в атаку штыковую!
И даже если взять блядей, Которых много на Рублёвке, У них для извергов-гостей Всегда заряжены винтовки.
Банкир, еврей, антисемит, Скинхед, риэлтор и шалава Отпор дадут тебе, наймит, И станет Родина — Державой!
Но это всё пока — мечты. Без оккупанта и фашизма Простые люди, я и ты Чужды идей патриотизма.
Нам — пох…й (ты меня прости) Родной отчизны честь и совесть, И спит на запасном пути Наш заржавелый бронепоезд.
И ты — урод, и я — урод, Таких как мы у нас немало, Но мы — п…ец, какой народ, Когда нам съездят по е…лу.
Смерть пармезана
Там вдали за рекой жарко печи горят, Пограничникам грозным не спится, Но не зная о том, пармезанский отряд Продвигался к российской границе.
Шли лосось и сыры, был не слышен их шаг, Шли не в ногу, без шуток и песен, Чтоб не выследил враг, применяя собак, Впереди шла рокфорная плесень.
Они шли, заграничные сняв ярлыки, Документы подделав, как надо, Вдруг вдали у реки замелькали штыки, Это — Сельхознадзора засада.
Дети Альп, Пиреней, Барселон и Лозанн Строй нарушили пеший и конный, Но бесстрашный седой пожилой пармезан Первым встал в боевую колонну.
Оглядевши свою камамберную рать, Улыбнулся светло и лучисто И воскликнул: «Не страшно в бою помирать Итальянскому контрабандисту!»
И в жестокий последний решительный бой Понеслась санкционная тонна, Иберийский хамон вдруг воспрял головой, Хоть и нет головы у хамона.
А враги уже близко, в полшаге от нас, Вот уже на потеху ютьюба Слева врезались в палки копчёных колбас Пограничников острые зубы.
Справа к бою готов полк голландских цветов, Их на свадьбе в Бурятии ждали, Только этих цветов не дождётся никто, Всех в жестоком бою порубали.
В маасдамах наделали новеньких дыр, Хоть и так они были дырявы, — Умираю за мир! — прокричал один сыр В животе пожиральцев халявы.
— Не дождётся продуктов российский народ, Уничтожить их всех без разбора! — Возвестил фуагрою измазанный рот Представителя Сельхознадзора.
Но нахмурил вдруг брови чиновник-пузан, Доложил ему кто-то несмело: От расправы ушёл пожилой пармезан И радистка его, Моцарелла.
Самый зоркий боец на берёзу залез, Оглядел всё биноклем по кругу, Чтоб найти пармезана, срубили весь лес. В общем, взяли — его и подругу.
Пытку тёркой, ножами, без слов перенёс (от природы сыры — молчаливы), Лишь в конце на последний ответил вопрос, Улыбнувшись без страха брезгливо:
— Что спросили? Как я бы хотел умереть? Не от рук тех, кто мозгом контужен. Я хочу, чтоб могла бы меня натереть Старушонка на нищенский ужин!
Передам, что хамон передать вам просил, Чтобы вы там, в Кремле рассказали: Он мечтал, чтоб его волонтёр подносил Всем бомжам на Казанском вокзале!
Возмутился чиновник: — «Ты что! Боже мой! Мы своих не меняем позиций!» Он отрезал от сыра кусочек домой И отдал его в руки убийцам.
— Жаль, что вашим от вас уже некуда бечь… — Так сказал пармезан перед смертью, И с улыбкой шагнул в разожжённую печь, Не просивши пощады, поверьте.
Мы от голода, стужи, тюрьмы и сумы По традиции не зарекались, А вдали за рекой поднимались дымы, На границе продукты сжигались…
Отчего у человека грустное е…ало?
Отчего у человека грустное е…ало? Он не болен, не калека, просто – зае…ало. Зае…ало не по-детски, как порой бывало, А серьёзно, б…дь, пиз…цки – нах…й зае…ало!
Головой об стену бьётся человек в печали. Не смеётся, не е…ётся – вот как зае…али. Зае…ала Украина, Ющенки е…ало. Тимошенко, б…ть, скотина – тоже зае…ала.
Зае…али ваххабиты с их чеченским богом, Зае…ли антисемиты, как и синагога. Зае…али депутаты вместе с президентом, Рахитичные солдаты и интеллигенты.
Зае…ал Гамбит Турецкий, Петросян анальный, Зае…ал наш гимн Советский, зае…ал реально. Зае…ала Волочкова и борьба со СПИДом, Зае…ло е…ло Лужкова и Пелевин – пидор.
Зае…ал Сорокин с «Калом», зае…ло цунами, Всё почти что зае…ало, если между нами. Зае…али Че Геварой антиглобалисты, Виктор Цой с его гитарой – пост-б…ть-модернисты.
Зае…ала Хакамада и вообще хасиды, Окружная автострада, Коля Басков – гнида. Зае…ала Кондолиза, штатники в Ираке, Казино, кино, стриптизы, пидорасов сраки…
Очень зае…али дети, нищие вокзалов, Если честно, всё на свете жутко зае…ало! Зае…ало, понимаешь? Сильно. Жёстко. Страстно. Ты, что этот стих читаешь, зае…ал ужасно.
Человека зае…ала мысль о суициде. Кстати, ты его е…ало в зеркале не видел…? Не е…ало, а е…ло. Кстати, тоже зае…ло.
ПРАВДА – ЛОЖЬ, ДА В НЕЙ – НАМЁК…
Если ты вчера в фейсбуке Написал, что в Чёрном море Утонул ракетный крейсер Под названием «Москва», То к тебе сиюминутно В дверь ворвутся космонавты, В автозак тебя посадят И тебя доставят в суд. А судья орёт белугой: — Ты – изменник и предатель, По статье тебя посадим Двести семь УК РФ! Та статья грозит ублюдкам, Кто под видом достоверной Информацию с неправдой Размещает в соцсетях. За такие вот делишки Срок лишения свободы До пятнадцати годочков Припаяют только так! Говорит Минобороны, Что ракетный крейсер грозный Сам случайно загорелся И немножко погорел, А сейчас плывёт спокойно В славный город Севастополь, Где его чуть-чуть починит Его славный экипаж. Но на следущее утро Если ты в фейсбук напишешь, Что плывёт себе по морю Крейсер с именем «Москва», То тебе менты с ОМОНом В тот же миг сломают двери И опять к судье доставят Чтобы осудить за фейк. Потому что спал пока ты, Правда резко изменилась И теперь Минобороны Говорит, что всё не так, А ракетный крейсер-флагман Утонул себе как милый И пугает ржавой тушей Черноморских рыб на дне. Но к министру обороны Даже если он с похмелья Врёт как самый сивый мерин, Не приходит прокурор, Не сажает, не штрафует Потому что он, министр, Славит армию родную И нацистов победил. Никого не убивают Русской армии солдаты, Не насилуют, не грабят, Не стреляют ни в кого, А посылки их домашним Шлют проклятые фашисты, Положив в них для обмана Много разных ништяков. Эсэмэски с текстом «Мама, Забери меня отсюда!» Отправляет маме лично Украинский президент, А сынок живой-здоровый И друзья его – живые, А походный крематорий Рядом просто так стоит. Как сказал Багров Данила? Правда в силе! Сила в правде! Говорится в русской сказке: «Правда – ложь, да в ней намёк…» Так что спи себе спокойно, Ты же – русский, православный, И по версии Пескова Ты ни в чём не виноват!
ВОЛКИ И ОВЦЫ (БАСНЯ)
Однажды, надо же такому приключиться, В одном краю, где тишь да благодать всегда, Овца у водопоя встретила волчицу. И – подружились, прямо не разлей вода. Волчицын серый муж, знаток еды и права, Каких-то прошлых битв клыкастый ветеран, Любил порой смотреть, как мирно щиплют травы Овца, её семья и муж овцы, баран. Летают мотыльки, цветёт лопух и кашка, Овца глядит кругом, и взять не может в толк: Куда могли пропасть два маленьких барашка? — А я-то здесь при чём? – спросил, икая, волк. — А морда – что в крови? – бараны окружают Позорного волка́, наставивши рога… — Да ладно, мужики! Вам овцы нарожают Пропавшему взамен потомства дофига! Баранам эта мысль логичной показалась: — Всё правильно сказал! Ужо умён, подлец! И стадо по домам со всех копыт помчалось Бараний множить род и крыть своих овец. Наутро главный волк их собирает снова И, выпучив глаза, толпе поведал жуть, Что за холмом живут ужасные коровы, Готовые рога в любой живот воткнуть. — Коровы? Как же так? Они же травоядны! Сметана, молоко, лишь польза от коров… — Зато у них быки – свирепы, кровожадны, Особенно – один, по прозвищу Азов! Пока у них – рога, нельзя нам спать спокойно, Корова нам – сестра, но наш ответ таков: Пускай прольётся кровь, мы ради жизни вольной Освободим коров от хунты злых быков. Баранам всё одно, идут куда прикажут – На мясокомбинат, на бой, на шашлыки – Туда, куда им лапой главный волк укажет. Ударил барабан, и двинулись полки. У всех на лбу – клеймо. Калёное железо Отметило навек зигзагом морды их. Палёной шерсти вонь? И – чо? Зато полезно, Чтоб в схватке отличать всех ихних от своих! В дорогу запаслись провизией с запасом, Взяв сена на три дня питания в боях, Ведь на четвёртый день (любому было ясно), – Победа! И – пожрём травы в чужих полях! Коровы встретят нас улыбками, цветами, К нам тёлочки в венках навстречу побегут, Быки свои рога себе отпилят сами, И нам их отдадут, и будет very good. Идёт баранья рать по лесу, по болоту, Идёт неделю, две, победы не видать, А местные – вообще не рады им чего-то, И стали вдруг бойцы-бараны пропадать. Там – сотня, тут – ещё… Вдруг счёт пошёл на тыщи, Любой коровник встал стеною на врага. А у быков – рога! Да что – рога! Рожищи! Короче, полегло баранов дофига. Телята всех мастей взялись за дело бодро, Крутыми лбами бьют, круша бараньи лбы, Откуда-то взялись вдруг Молотова вёдра, Горит баранья шерсть. Ты ждал такой судьбы? А волки, что сперва, надев овечьи шкуры, Кричали, что всегда баран корове – брат, Быкам сдаются в плен и говорят: «В натуре, Мы на ученья шли, не в бой, не на парад!» В военной шкуре волк – прям, мужества реклама, А с волка шкуру снять – так форменно овца, Он блеет в телефон: — Приди за мною, мама, И сопли мне утри с облезлого лица. Тем временем, в краю волков, овец, баранов Не блеют, не ревут по сгинувшим своим. Там – барабаны бьют, и твари, как ни странно, Детей готовят в путь на смерть, в огонь и дым. Им говорят, что нет на свете счастья больше, Чем умереть в бою на пастбище чужом, Что злые кабаны (наёмники из Польши) И зебры, и слоны пожар несут в наш дом. Им говорят: весь мир идёт на них как банда, Готовит нам кердык, не покладая рук, А из друзей теперь – одна в Китае панда, Лопочет на своём и курит свой бамбук. Баранам – всё одно, что воля, что неволя, Ведь их удел – один, баранья колбаса, Убили десять тыщ? Чего тут, плакать что ли? Барану ссы в глаза – всё божия роса. Ну что, нужна мораль баранам в назиданье? Коль нравится тебе, что правит волк-тиран, Коль по душе тебе тупая жизнь баранья, Живи себе как жил, и сдохни как баран.
